В Европе, несмотря на относительно высокий процент привитых от коронавируса, в середине ноября устрашающе растет число заболевших: цифры бьют рекорды с начала пандемии. Более того, в палатах реанимаций больниц некоторых стран уже заканчиваются места. Противники вакцинации и сомневающиеся ликуют: «Вот видите, мы же говорили — прививайся, не прививайся — все едино! Никакой разницы».
В чем причина столь неприятной ситуации? И будет ли спад к Рождеству?
Австрия с 15 ноября ввела локдаун для непривитых от COVID-19 и тех, кто еще не переболел коронавирусной инфекцией.
Непривитые смогут выходить из дома только за покупками в супермаркет, аптеку, на помощь нуждающимся, на работу, прогулку. С 8 ноября они уже не могут посещать рестораны, бары, кафе, салоны красоты и массажа, фитнес-центры, кино, театры и заселяться в отели.
По данным The Washington Post, в Австрии один из самых низких показателей вакцинации в Западной Европе — полностью привиты только 65% населения.
В Германии вводятся ограничения на посещение ресторанов, музеев, кинотеатров, бассейнов. Ходить туда могут только привитые или недавно выздоровевшие.
Власти Нидерландов решили ввести новый локдаун из-за ухудшения ситуации с коронавирусом. Бары, рестораны и магазины с товарами непервостепенной важности будут закрываться с 19:00 на протяжении трех недель. Спортивные мероприятия будут проходить без зрителей.
Власти Черногории объявили частичный локдаун из-за роста числа заражений коронавирусом. Впервые он вступит в силу 15 ноября в 21:00 по местному времени. Свободно перемещаться жителям разрешено только после пяти часов утра. Такие меры власти объясняют ухудшающейся эпидемиологической ситуацией: заболеваемость в последние дни растет вместе со смертностью.
— Да, действительно, ситуация в Европе не очень спокойная, — говорит молекулярный биолог Ирина Якутенко в своем YouTube-канале. — Но все не так просто. Есть графики, показывающие общее число заболевших среди вакцинированных и среди невакцинированных.
Из этих графиков хорошо видно, что количество заболеваний на сегодняшний момент в группах вакцинированных примерно в шесть раз меньше, чем в группах невакцинированных.
Если посмотреть на количество смертей, то окажется, что среди тех, кто не вакцинирован, умирает среди заболевших в 12 раз больше, чем среди тех, кто заболел, несмотря на вакцинацию.
Заболевают и те, и другие — да! Но вакцинированных — гораздо меньше, и у тех, кто заболевает, крайне редко болезнь переходит в какую-то тяжелую стадию и тем более редко люди умирают.
— Если мы посмотрим данные по больницам, тем более — по отделениям реанимации, то там цифры еще более впечатляющие — абсолютное большинство людей, которые там лежат с тяжелой формой COVID-19 относится к группе невакцинированных — не получивших ни одной дозы вакцины. Людей, получивших две дозы вакцины, в реанимациях практически нет, — говорит Ирина Якутенко.
По словам эксперта, сейчас уже никто не скрывает, что люди, которые прошли полный курс вакцинации, тоже попадают в реанимацию.
— Они относятся к группам высокого и очень высокого риска — это либо уже очень пожилые люди, либо люди с большим букетом разнообразных заболеваний, повышающих риски тяжелого протекания COVID-19, либо и то и другое вместе.
Ведь эти параметры зависят друг от друга — чем мы старше, тем менее здоровы, — поясняет Ирина Якутенко. — Другими словами, для этих людей ковид настолько опасен, что даже на фоне защиты они заболевают и умирают. Нет сомнений, что без защиты они умерли бы со 100% вероятностью.
А с защитой — не все из этих людей из групп высокого и очень высокого риска попадают в больницы и умирают.
Критическая ситуация в больницах, которая наблюдается сейчас во многих странах Европы и именно из-за которой сейчас вводят новые ограничения — вовсе не из-за числа заболевших — это важно.
Эксперт поясняет, что само по себе число заболевших COVID-19 — это не такой принципиальный параметр. Важно именно то, насколько загружены больницы. И именно поэтому страны вводят локдауны.
— Когда забиты больницы и реанимации, это означает, что система здравоохранения находится под угрозой, — приводит доводы молекулярный биолог.
— Ведь когда человек с инсультом, инфарктом, тяжелой беременностью поедет в больницу, для него просто не будет мест.
Они будут забиты людьми с тяжелым течением ковида — преимущественно теми, кто за год, что уже в доступе вакцины, по каким-то причинам так и не сделал прививку. Причина — как правило, не медицинская, а простое нежелание прививаться.
Эксперт пояснила, почему в Европе вновь начался рост заболеваемости и страны накрыла новая волна коронавируса. Ведь еще недавно почти все ограничения были сняты, и ситуация в больницах была спокойная.
— Первая причина — недостаточный уровень привитых людей среди населения, — говорит Ирина Якутенко. — Если сравнивать с Россией (30-35% привитых), то да — в Европе он больше. От 60% в странах-аутсайдерах до 85% среди рекордсменов (например, в Португалии). В среднем — 60-65%.
Такой уровень, вроде бы, кажется очень высоким, но на самом деле — категорически недостаточен. Дело в том, что у нас пандемия дельта-штамма. Он имеет другие свойства (в первую очередь, он гораздо более заразный).
И поэтому, чтобы начал работать коллективный иммунитет (такое состояние, когда иммунитет в обществе настолько высок, что вспышки затухают сами собой, потому что на кого вирус не перепрыгнет, у всех есть иммунитет), он должен составлять больше 80%. А практически ни в одной стране Европы не достигнут этот уровень.
А это значит, что вирус будет распространяться. Ему хватает «кормовой базы», чтобы делать это без замедления. И уровня менее 80% недостаточно, чтобы нужный эффект глобально проявился.
— Есть еще один момент — несмотря на то, что коллективный иммунитет не достигнут, во многих странах ковидные ограничения были сняты — из-за более-менее спокойной ситуации летом и… из-за усталости.
Многие политики все же решились ослабить меры под давлением общественности, — говорит Ирина Якутенко. — Так что вирус получил дополнительную возможность распространяться. Он и так имеет ее, потому что нет коллективного иммунитета.
Плюс мы облегчаем эту ситуацию, разрешая людям общаться друг с другом свободно — привитым и непривитым.
Да, привитые могут заражаться и могут передавать вирус дальше, но это происходит с гораздо меньшей эффективностью, чем среди непривитых. Есть исследования, которые показывают — чем больше в семье привитых, тем меньше риск у непривитых членов семьи.
Эксперт отмечает, что если представить ситуацию, что все общество оказалось привитым, а вирус продолжает распространяться, потому что приобрел резистентность и уходит из-под иммунитета, то тогда наблюдались бы высокие цифры заболеваемости, но люди не попадали бы в больницы и не умирали.
— Еще одна группа людей, которая осложняет ситуацию с заболеваемостью в Европе — это дети, — считает Ирина Якутенко. — До сих пор в Европе не одобрены прививки для детей младше 12 лет. Видимо, это будет сделано в обозримой перспективе, но не сейчас.
Пока для них нет прививок, дети будут постоянным «резервуаром» — по непривитым вирус распространяется быстрее, чем по привитым. К сожалению, те, кто выступает против прививок, не хотят вакцинировать и детей. Сопротивление против прививок детям будет даже более интенсивным.
А это означает, что коронавирус будет с нами гораздо дольше, чем мог бы.
Если после того, как появились прививки, была надежда, что мы быстро справимся с коронавирусом, то сейчас из-за упорного сопротивления довольно большого процента людей мы будем дольше в ситуации отсутствия нормальной жизни, чем могли бы.
— К сожалению, по всем прогнозам, Рождество в Европе обещает быть унылым, — прогнозирует эксперт.
— Вечеринки в той или иной степени будут ограничены, если не отменены, Рождественские ярмарки будут закрыты или введены жесткие правила и так далее. Свободного Рождества ожидать не приходится.
Те ограничения, которые раньше мы видели во всей Европе, будут вводиться по разным странам. Вектор будет таким. Пока волна не спадет.
Психологи объяснили, почему несмотря на рост случаев COVID-19 люди по-прежнему ведут себя рискованно — Здоровая Россия
- За последний месяц количество случаев коронавируса во всем мире резко возросло, превзойдя показатели первой волны пандемии в апреле.
- Однако это не мешает многим людям продолжать встречаться с друзьями, посещать многолюдные мероприятия и строить планы на встречу с семьей на новогодние праздники.
- По какой причине некоторые люди продолжают подвергать свое здоровье и здоровье близких опасности?
«Ответ прост, — говорит Мелисса Ауэрбах, доцент кафедры психологии Университета Темпл.
– Люди устают после многих месяцев отсутствия возможности общаться, поэтому им легче игнорировать растущее число случаев COVID-19 в процессе принятия решений».
«У людей ограниченные умственные ресурсы для самоконтроля», — сказала Ауэрбах, изучающая поведение, которое связанно со стрессом и риском для здоровья. «У нас есть все факторы, истощающие самоконтроль, такие как рецессия, пандемия и неспособность социализироваться, как раньше».
По его словам, более мощная информационная политика мирового правительства по теме коронавируса, могла бы заставить людей быть аккуратнее и бдительнее при контактах с остальными. «Но сейчас этого нет, поэтому они руководствуются той информацией, которую видят в своих новостных лентах», — сказала Ауэрбах.
Кроме того, определенную роль играет погода. Октябрь и ноябрь — лучшие месяцы для сезонного аффективного расстройства (САР), когда люди ищут способы, которые помогут им расслабиться. Один из которых – общение с родными, друзьями и знакомыми.
По словам Элизабет Гош, профессора психологии Филадельфийской школы остеопатической медицины, люди более склонны к рискованному поведению, когда видят, что влиятельная фигура, такая как президент, делает то же самое.
Для большинства людей сообщаемое количество умерших от COVID-19 является абстрактным понятием , отметила она, и далеко не таким мощным, как наблюдение за тем, как кто-то из чиновников говорит, что в общественных местах необходимо носить маску.
Еще одна причина, по которой люди ведут себя довольно халатно, заключается в том, что они руководствуются собственным опытом. Например, сходили на обед или сняли маску в доме друга и не заразились. Этот жизненный опыт сильнее влияет на формирование поведения, чем получение информации из вторых рук о возможности заболеть или заразить других вирусом.
Источник: medicalxpress.com pixabay.com
Чтобы оставить комментарий — необходимо быть авторизованным пользователем
«Человек человеку – вирус»: как COVID-19 меняет психологию масс
Евразия ЭкспертЕвразия Эксперт
В отличие от предыдущих масштабных инфекционных заболеваний XXI века, имевших массовый резонанс и последствия (таких, как птичий грипп, лихорадка Эбола и прочие), коронавирусная инфекция изменила нашу реальность – социальную жизнь человека, его быт, коммуникацию и взаимоотношения с другими людьми.
Оставим гиперпопулярный вопрос о характере и степени реальности угрозы данной инфекции специалистам-вирусологам, а тему о том, специально ли нагнетаются и используются массовые страхи теми или иными субъектами национальной и мировой политики – представителям и любителям теории заговора. Поразмышляем о том, как изменится система сложившихся социальных восприятий и моделей поведения людей вследствие угрозы COVID-19.
Короновирусная инфекция явилась очередным поводом – более сильным, чем мода и потребительская культура – для того, чтобы еще бόльшая, чем прежде, доля населения планеты отдала предпочтение непрямой коммуникации с себе подобными. Общение через медицинские маски и резиновые перчатки является лишь внешней стороной ситуации.
Люди все больше предпочитают не иметь друг с другом никакого дела, если это не является частью удовлетворения естественных, базовых потребностей, да и те сегодня легко заменить на варианты без участия человека.
Неслучайно многие даже не заметили подмены необходимого соблюдения «физической дистанции» введенным в массовый обиход термином «социальная дистанция», предполагающим не общение на расстоянии, а избегание социальных связей вообще.
Виртуализация коммуникации, как минимум, за последнее десятилетие доказала не только то, что в ряде ситуаций людям существенно удобнее лежать на диване и заказывать еду и товары по почте, не производя все это своими руками и не обмениваясь товарами, услугами, знаниями и способностями через прямой контакт и взаимодействие. Виртуализация социальных отношений есть лишь внешняя сторона, модное и потребительское проявление массовых страхов людей в отношении друг друга, низкого уровня доверия, нежелания тратить время и усилия на самореализацию через взаимоотношения с другими людьми.
Виртуализация социальных отношений создала иллюзию того, что законы дарвинизма больше не действуют: не нужно напрягаться и доказывать другим, что ты сильнее, умнее, образованнее. Вместо того, чтобы создавать, можно рассуждать об этом, а статус в виртуальной социальной сети многим показался адекватной заменой статусу в обществе.
Сегодня самоутверждение постепенно заменяется самопрезентацией, а красиво себя показать – это не только начало коммуникации, но и самоцель.
С одной стороны, постоянно увеличивающийся и все более характерный для каждого нового поколения спрос на взаимодействие с себе подобными на расстоянии, «без рукопожатия», стимулировал создание виртуальных форм трудовой, игровой, половой, учебной, спортивной, коммерческой и иной коммуникации.
С другой стороны, предложение от производителей виртуальных форм общения и взаимодействия, облаченное в моду и комфорт, продолжает нравиться все большему количеству людей, и увеличивает спрос на модели взаимодействия человека с человеком без человека.
Иначе говоря, виртуальные формы взаимоотношений, все более популярные и широко потребляемые – это те же марлевые повязки и резиновые перчатки, которым уже давно отдается массовое предпочтение.
Вследствие COVID-19, или массового дискурса вокруг данной темы, у людей потребительского общества появляется еще один, более весомый повод избегать друг друга: безопасность.
Если социальное отдаление человека от себе подобного за последние два десятилетия происходило в формате виртуализации, потребительской моды, ухода от борьбы за выживание и самоутверждение в мир мнимых грез, самоутешения и общения с себе подобными на расстоянии (так намного проще и безопаснее), то вследствие мер, предпринимаемых государствами – в основном, призывов не общаться с себе подобными как потенциально больными – растущая тенденция эгоизации обществ и индивидов получила легитимное обоснование, ведь «безопасность превыше всего».
Угроза COVID-19 стала очередным фактором свертывания глобализационных процессов, на смену которым в последнее десятилетие стали приходить тенденции закрывания государств друг от друга (Brexit, строительство американской стены на границе с Мексикой, популярность национальных идеологий в правящих кругах и обществах, и так далее). В условиях пандемии появился новый принцип дифференциации государств и обществ на тех, кто справляется с угрозой более эффективно, и тех, кто не справляется вообще; на тех, кто создает вакцину против COVID-19, и тех, кто станет ее ждать в виде гуманитарной помощи.
https://www.youtube.com/watch?v=zB0Yvd9AXoc
Внутри обществ данная дифференциация происходит по тому принципу, что одни относятся к требованиям соблюдения «социальной дистанции» и самоизоляции инициативно и даже указывают на недисциплиированность других, а те позволяют себе всякие вольности и даже сомневаются в существовании угрозы COVID-19 в той форме, в какой она подается властями и СМИ.
В дальнейшем подобная дифференциация может послужить одной из причин для еще большего дистанцирования одних государств от других, а внутри общества – одних групп населения со своими поведенческими моделями от других.
Если кризис затянется, то, вероятно, часть членов общества больше не захочет и не сможет вернуться к прежнему режиму и ритму общения, самореализации вместе с другими и через других, к моделям поведения офлайн, на символическом уровне предполагающим рукопожатия, элементы поведенческого коллективизма и массовости, а на функциональном – взаимодействие и соперничество.
По сути, из тенденции «общаться из дому» и «работать из дому» может развиться привычка «жить из дому» как существенный шаг в направлении атомизации (распада) обществ. А чем меньше люди взаимосвязаны, чем меньше они ощущают себя единым целым и склонны взаимодействовать, тем легче ими управлять, и этим вряд ли никто не воспользуется.
Так ли безопасно оставаться дома?
Призывы и требования сидеть дома являются одним из основных элементов общественного дискурса, а также диалога между властью и обществом вокруг предпринимаемых мер против распространения вируса.
Но так ли это безопасно? С физической точки зрения замена активного образа жизни на пассивный будет безусловно иметь негативные последствия.
Появится и обострится целый ряд физических недугов, отсутствующих или не проявляющихся у активных людей, однако это – вопросы медицины.
Что касается психического состояния населения, то длительное депрессивно-паническое настроение, ограниченность реальной коммуникации лишь членами семьи, страх потерять работу и каждодневное подсчитывание возможных/реальных убытков, социальное отчуждение от других членов общества, суженное эмоциональное пространство и отсутствие разнообразия в непосредственной социальной среде, безусловно, станут причиной внутриличностных, семейных конфликтов, а также конфликтов в отношении властей и общества.
Потребление информации в СМИ и в Интернете существенно возрастет, однако государственная политика по борьбе с COVID-19 не учитывает необходимости психологической работы с населением, в частности, через СМИ.
Интересно отметить, что методология освещения угрозы пандемии в традиционных СМИ и интернет-новостях соответствует принципам информационной войны, только в данном случае она направлена на собственное население и ведется через круглосуточное повторение одной и той же информации об угрозе, напоминание о том, что кризис все еще впереди, а его временные рамки постоянно сдвигаются, что предпринимаемые усилия не имеют существенных результатов, что враг невидим и это делает его еще более опасным, что носителями смертельной угрозы могут быть любые люди, животные и предметы вокруг тебя, и так далее. Синхронное воспроизведение одинаковых месседжей в СМИ различных стран обеспечивает равномерное сдавливание психики населения в целом.
Даже в военное время, когда угроза моментально погибнуть намного реалистичнее, чем сегодня, бойцов веселят и их боевой дух поднимают работники искусства и культуры, представители СМИ, лидеры и боевые товарищи.
Сегодня же все это на государственном уровне на удивление слаженно не предпринимается, хотя в техническом плане является более реализуемым, чем в военное время, а попытки обычных людей подбодрить друг друга могут быть восприняты как умышленное нарушение «социальной дистанции».
Вследствие длительного нагнетания обстановки и отсутствия компенсаторных механизмов (позитивных месседжей) часть населения станет депрессивной, другая – агрессивной.
Поведение первой группы будет проявляться через социальное отчуждение, второй – через протестную активность, в частности, через акции неповиновения призывам государственных органов, умышленное нарушение режима в рамках борьбы с пандемией.
Данная группа будет расти за счет стремительно увеличивающейся доли населения которая теряет доходы и не имеет конкретного представления о том, когда и как все закончится, что чревато еще большей дестабилизацией обстановки.
Быть интровертом снова в моде
Киноиндустрия и популярное искусство последних десятилетий активно формировали и популяризировали людей исключительно коммуникативных, в своей активности ориентированных на внешнюю аудиторию, лидеров (как минимум на уровне своего непосредственного микропространства).
Общество конца XX и начала XXI века задумывалось как общество экстравертов.
Вероятно, постиндустриальная экономика с преимущественно обслуживающим сектором и сфокусированностью на туризме, банковской сфере, ресторанном, гостиничном и тем более – шоу-бизнесе нуждалась именно в таком человеческом ресурсе, а экстраверты с их коммуникативной гиперактивностью предпочитали не простаивать весь день за станком, не сидеть над лабораторными экспериментами и химикатами, не паять микросхему, а разговаривать, развлекать и на этом зарабатывать неплохие деньги.
Интровертам же отводилось место «неудачников» – людей, лишенных популярности, социального капитала – друзей и подруг, понимания в кругу сверстников, а также приписывалась характерная внешность человека слабых физических качеств, плохого зрения, высокого уровня никому не понятных интеллектуальных способностей и зацикленности на пребывании дома. Кроме того, среди молодежи постоянно проводились тренинги для «будущих лидеров», всевозможные летние школы молодых руководителей, политические дебаты, а в методику преподавания и обучения активно вводилась групповая работа, методы обсуждения, интерактивные виды обмена информацией и ее усваивания.
Иначе говоря, молчаливый молодой человек, пытающийся решить поставленную задачу на уровне саморефлексии и не вступающий по этому поводу (и тем более – без повода) в дебаты с другими, скорее воспринимался как маргинал, нежели как нормальный случай.
Теперь же, когда борьба с COVID-19 предписывает отсиживаться дома, интровертам не придется делать вид, что они экстраверты, a лидерский потенциал человека не будет напрямую сопрягаться с его способностью и желанием постоянно выть на виду.
Функциональные характеристики лидера получат преимущество в отношении символических качеств. Экстраверты окончательно перекочуют на площадки виртуального самовыражения, постов, лайков и комментариев, а интроверты займутся любимым делом.
Теперь их оставят в покое и перестанут считать маргиналами, ведь маргинал – это тот, кто выделяется из толпы, а когда все находятся дома, и толпы-то не будет.
Пересмотр востребованности специальностей
Угроза COVID-19 вновь поставила ребром вопрос о том, какая специальность нужнее.
Человечество временно отвыкло от глобальных катастроф, каковые периодически случались в истории, и, как оказалось, никто не готов гарантировать их отсутствие в настоящем и ближайшем будущем.
Соответственно, функциональность той или иной специальности и ее неизменная (а возможно, и возрастающая) ценность именно в условиях масштабного кризиса были и остаются показателями нужности того, что мы делаем.
Сегодня, когда закрыты музеи, школы, университеты, торговые центры, рестораны и пабы, может возникнуть вопрос: а возобновят ли они работу потом, после окончания кризиса, в той форме, в какой работали до него? Нужны ли они, захотят ли вернуться к традиционным формам и функциональности потребители? Ведь и музейные экспозиции, и выставки, и преподавание, и торговлю, и развлечения можно доставлять на дом, и если кризис с COVID-19 затянется, люди к этому привыкнут.
Вместе с тем, в условиях угрозы COVID-19 усиленно работают врачи, полиция, военные и другие службы безопасности, продолжают работать транспортники, производители продуктов питания, фермеры – через скайп и другие формы визуализации и коммуникации картошку не вырастишь, хлебом не накормишь, границу государства не защитишь, людей не вылечишь (за исключением, возможно, каких-то консультаций). Позитивизм как требование практической применимости, конкретности, нужности специальностей для обеспечения безопасности и развития государства и общества, снова имеет достаточное обоснование.
Манипулируемость массового сознания
Если до появления телевидения люди выходили за новостями на улицу, то после появления в квартирах телевизоров, чтобы узнать о новостях, люди стали приходить домой.
Согласно теории СМИ, опосредованная средствами массовой информации реальность постепенно заменила людям их собственный опыт и, соответственно, позволяет в той или иной степени манипулировать общественными восприятиями и поведением.
Иначе говоря, чем меньше мы выходим на улицу, чем меньше видим, слышим, знаем из личного опыта и можем проверить то, что подается нам через СМИ, тем больше мы подвержены манипуляциям.
Теперь же, когда из-за угрозы COVID-19 люди массово оказались дома, альтернативы средствам массовой информации, сайтам и социальным сетям у них объективно практически не осталось. Соответственно, степень манипулируемости общества резко возрастет.
Получается замкнутый круг: с одной стороны, чем выше угроза COVID-19 (об этом большинство людей на земле узнает через СМИ и Интернет), тем больше мы ее боимся и больше избегаем реальности.
С другой стороны, чем больше мы прячемся от реальности, тем больше вынуждены доверять СМИ и интернет-коммуникации, которые продолжают пугать нас угрозой COVID-19.
Ситуация напоминает старую историю с домохозяйкой, которой кажется, что всюду насильники, и потому она боится выйти из дому. Когда ее спрашивают, откуда она это знает, домохозяйка отвечает: из телевизора!
Является ли угроза COVID-19 тем, что мы о ней знаем, в общем и целом зависит от того, что нам о ней сообщают СМИ, и не многим хотелось бы узнать об этом через личный опыт и опыт заболевших знакомых. Вместе с тем, знаем ли мы о COVID-19 правду?
Интересно заметить, что призывы и требования властей не выходить из дома, не собираться вместе, не находиться на улице без необходимости, и так далее, безотносительно к данной конкретной ситуации и исторически очень характерны именно для недемократических правительств.
Формула «разделяй и властвуй» в контексте борьбы с COVID-19 пока что реализуется в первой своей части.
Второй же этап данной политики может стать или властвованием над угрозой вируса и его полным уничтожением, или властвованием над попрятавшимися в домах и квартирах людьми, которые за последние десятилетия привыкли постоянно чего-то требовать у своих правительств, угрожать митингами, импичментом, неявкой на выборы, невыплатой налогов, злоупотреблять свободой слова…
Политика «хлеба и зрелищ» потребительских обществ может быть заменена политикой дефицита хлеба и туалетной бумаги, а вместо либеральных ценностей привыкшим к свободам гражданам придется окунуться в состояние бытового реализма и резкого сокращения прав и свобод, причем повсеместно, так что ссылаться на «цивилизованный мир» теперь уже не получится. Как говорится, не заболеем – увидим.
Артур Атанесян, доктор политических наук, профессор факультета социологии Ереванского государственного университета
Почему мы наблюдаем больше случаев COVID-19 у полностью вакцинированных людей?
Многие обеспокоены сообщениями о COVID-19 после полной вакцинации. Хорошая новость заключается в том, что большинство этих заболеваний обычно протекают легко или вообще бессимптомно, что показывает, что вакцины защищают нас от тяжелого течения и смерти.
Люди, заболевшие после вакцинации, могут продолжать инфицировать других. Предварительные данные указывают на то, что у иммунизированных людей может быть высокий уровень вируса в носу, потенциально такой же высокий, как у не вакцинированных людей. Однако, если вы вакцинированы, то избавитесь от вируса быстрее, сократив время, в течение которого вы заразны и можете передать вирус дальше.
Снижение иммунитета
Два исследования, проведенные в Соединенном Королевстве, показывают, что иммунитет, который мы получаем от вакцин против COVID-19, со временем ослабевает, примерно через четыре — шесть месяцев.
В то время как более контагиозный Дельта-вариант продолжает циркулировать, ослабление иммунитета приводит к большему количеству заболеваний у вакцинированных людей.
Однако эффективность вакцины с момента постановки очень высока, поэтому постепенное сокращение из-за ослабления не окажет существенного влияния на защиту в течение некоторого времени.
Израильские данные также показывают, что некоторые вакцинированные люди заболевают COVID-19. Но необходимо учитывать, что вакцинация в Израиле началась в декабре 2020 года, и большинство населения было вакцинировано в начале 2021 года. У многих из них уже прошло шесть месяцев с момента полной вакцинации.
Учитывая, что большинство людей в Израиле вакцинированы, однако большинство (87%) госпитализированных пациентов старше 60 лет. Это подчеркивает то, что известно об адаптивном иммунитете и вакцинной защите — они снижаются с возрастом.
Поэтому ожидается, что уязвимые группы, такие как пожилые люди, будут первыми подвержены риску заболевания по мере ослабления иммунитета, а также люди, чья иммунная система ослаблена. Это будет постоянной проблемой для всех стран.
Что было бы тревожно, так это если бы мы начали наблюдать значительное увеличение числа полностью вакцинированных людей, у которых тяжело протекает заболевание и которые умирают, но этого не происходит. Во всем мире подавляющее большинство людей с тяжелой формой COVID-19 не вакцинированы.
Дополнительная вакцинация
Ослабление иммунитета означает, что потребуются дополнительные дозы для усиления защиты, по крайней мере, в течение следующих нескольких лет, пока вирус продолжает циркулировать на таких высоких уровнях. В настоящее время вакцины были созданы по образцу исходного штамма вируса, выделенного в Ухане, а не Дельта-варианта, который в настоящее время доминирует в большинстве стран мира.
Вакцины с мРНК, в частности, такие как Pfizer и Moderna, могут быть эффективно обновлены для нацеливания на распространенные варианты, в данном случае Delta. Таким образом, третья иммунизация, основанная на Delta, «улучшит», а также повысит существующий иммунитет для более длительной защиты.
Если вы полностью вакцинированы и имеете лишь мимолетный контакт с положительным случаем, вы, скорее всего, не вдыхаете много вируса и, следовательно, вряд ли у вас разовьется симптоматическая инфекция.
Однако если вы находитесь в одной комнате с положительным пациентом в течение длительного периода времени, вы можете вдохнуть огромное количество вируса. Это затрудняет борьбу вашей иммунной системы.
Это может быть одной из причин, когда мы наблюдаем, как некоторые медицинские работники заболевают после вакцинации, поскольку они подвергаются воздействию высокой вирусной нагрузки.
Могут ли вакцинированные дети играть какую-то роль?
Вакцины еще не одобрены для маленьких детей (в возрасте до 12 лет), поэтому мы наблюдаем увеличение случаев заболевания у детей по сравнению с пожилыми людьми. Ранние исследования до появления Дельты показали, что дети не вносят существенного вклада в передачу инфекции.
Более поздние исследования в популяциях с вакцинированными взрослыми, где Дельта является доминирующим вирусом, показали, что дети могут способствовать передаче инфекции.
Но вполне возможно, что если вы живете с не вакцинированным ребенком, который заразился COVID-19, вы будете подвергаться воздействию в течение многих-многих часов в день, следовательно, вы вдохнете большое количество вируса.
Чем больше вирусная доза, тем больше вероятность того, что вы заболеете, несмотря на вакцинацию.
Потенциальное замедление числа заболеваний после вакцинации является одной из причин необходимой вакцинации детей в возрасте от 12 до 15 лет и детей младшего возраста в будущем, если текущие испытания докажут, что они безопасны и эффективны в этой возрастной группе. Другой способ — защитить самих детей и приблизиться к коллективному иммунитету (если это возможно).
Заключение
Поскольку COVID-19 становится эндемическим заболеванием, а это означает, что оно проникает в человеческую популяцию, нам нужно будет постоянно следить за взаимодействием между вакцинами и вирусом. Вирус может начать выгорать, но также возможно, что он может постоянно эволюционировать и уклоняться от вакцин, как это делает грипп.
Научная статья по теме: После инфицирования COVID-19 у молодых людей функция легких не страдает.
Перед применением советов и рекомендаций, изложенных на сайте «Medical Insider», обязательно проконсультируйтесь с врачом!
Психолог объяснил отказ пенсионеров прививаться от COVID-19
«Старшее поколение привыкло к аргументированному мнению ведущих экспертов, врачей.
И в ситуации, когда одинаково авторитетные эксперты выражают противоположные точки зрения, пожилым людям становится крайне непросто разобраться, где же истина», – сказал газете ВЗГЛЯД декан психологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, президент Российского психологического общества Юрий Зинченко.
Мэр Москвы Сергей Собянин в своем личном блоге назвал тревожной ситуацию с заболеваемостью коронавирусом среди старшего поколения, подчеркивая, что из трех миллионов москвичей в возрасте 60+ вакцинацию прошли всего лишь 1,14 млн человек. В связи с этим он принял решение ввести ограничительные меры для жителей столицы старше 60 лет: с 25 октября до 25 февраля 2022 года они должны соблюдать режим самоизоляции.
«Сейчас сложилась такая ситуация, на которую сложно не отреагировать эмоционально или поведенчески, потому что она всемирная и затрагивает каждого из нас. Здесь необходимо учитывать возрастно-психологические особенности людей старшего возраста, когда, например, скорость обработки информации, принятия решения, анализа в целом не такая быстрая, как у молодежи.
Добавляем к этому перенасыщенность информационного потока и понимаем, что пенсионерам требуется еще больше времени для того, чтобы детально проанализировать ситуацию и принять верное для себя решение», – говорит Зинченко, отвечая на вопрос, почему люди старшего возраста не стремятся сделать прививку против коронавируса, несмотря на рекомендации специалистов.
Он подчеркивает, что это молодежь может за минуту пролистать несколько интернет-источников и достаточно быстро выбрать наиболее адекватный для себя способ реагирования.
А для старшего поколения такая форма поведения не является близкой, иногда даже, наоборот, воспринимается как неверная.
Поэтому мы можем наблюдать, что более старшее поколение не спешит не только с вакцинацией, но и в целом с принятием каких-либо решений, означающих изменение привычной жизни или насыщенных чем-то новым и неизведанным.
«Мы можем также отметить, что именно когнитивные функции начинают работать по-другому в старшем возрасте. А для нас это вопрос переноса аффекта от услышанного и увиденного в сознательный анализ происходящего.
И вот этот переход может, с одной стороны, быть более длинным, а с другой – может быть и вовсе затруднен из-за того, что иногда в СМИ распространяются фейки. Они пугают пенсионеров за счет ярких образов, громких неаргументированных высказываний и воздействия на эмоции человека.
Для кого-то столкновение с таким типом фейковых новостей может стать сильно эмоционально окрашенным фактом, который трудно будет перебороть даже путем аргументированного убеждения в необходимости вакцинироваться», – объясняет психолог.
Для того, чтобы убедить граждан старшего возраста в необходимости пройти вакцинацию против коронавируса, во-первых, по мнению собеседника, следует разговаривать с пожилыми людьми на их языке, объяснять доступно и не нагружать излишней информацией. Когда все будет четко и понятно, то и поводов для сомнения не будет.
«Во-вторых, необходимо использовать адекватные инструменты мотивации пенсионеров и людей старшего возраста. Сейчас появилось большое количество социальной рекламы, рассказывающей про вакцинацию, ее преимущества. Однако такой формат не совсем привычен для старшего поколения.
Здесь следует понимать, что старшее поколение привыкло к аргументированному мнению ведущих экспертов, врачей, людей с жизненным и научным опытом.
И в ситуации, когда одинаково авторитетные эксперты выражают противоположные точки зрения, пожилым людям становится крайне непросто разобраться, где же истина», – считает Зинченко.
Поэтому необходимо постараться действовать согласованно, предоставляя полную, адекватную и понятную информацию пенсионерам, учитывая их потребность в ощущении защищенности и безопасности.
«Сама просветительская работа должна гармонично сочетать в себе и информационное пространство, и офлайн реальные мероприятия в социальных и медицинских учреждениях, например.
Так мы сможем снизить когнитивную нагрузку на пожилых людей от динамичного информационного потока и обеспечить последовательность и планомерность их восприятия и принятия решения о сохранении своего здоровья», – заключил специалист.
Торгуются, бунтуют и ведут себя как подростки. Психолог объяснил, почему некоторые не воспринимают COVID-19 всерьез | Телеканал 360°
Дарья Новая, Нина Петлинова
Несмотря на количество зараженных и погибших от коронавирусной инфекции, некоторые люди до сих пор не осознают серьезность ситуации. Они не верят в опасность заболевания и отказываются соблюдать введенные ограничения. Психолог рассказала «360», с чем связано такое поведение.
Психолог Юлия Романова пояснила, что это можно объяснить с двух точек зрения. Во-первых, нужно в целом посмотреть, как человеку свойственно реагировать на любые стрессовые ситуации, изменение обычного уклада жизни.
«Первая реакция всегда шок. Человек останавливается, говорит: „Так, что происходит? Я вообще ничего не понимаю? Мне нужно с этим разобраться“. Вторая реакция всегда сопротивление, бунт. Человек отказывается соглашаться с тем, что мир меняется, а ему начинают диктовать какие-то правила», — отметила она.
Затем наступает торг — человек соглашается сделать то, что он него требуют, но просит что-то взамен. Ему интересно, наступит ли что-то хорошее быстрее, если сейчас он согласится соблюдать эти правила.
Многие как раз сейчас это демонстрируют. Они соглашаются, что не будут ходить на работу, соглашаются с тем, что для них закрыты кафе, рестораны и торговые центры.
Но взамен для себя берут походы в лес, на шашлыки, в парки или, например, пробежки.
После этого всегда приходит стадия принятия и согласия — когда уже есть понимание, что ничего не изменится на долгий промежуток времени. Что вот этот режим самоизоляции — его все-таки нужно будет соблюдать. И человек говорит: „Хорошо, ладно. Я соглашаюсь“
После обычно бывает стадия активных действий, когда человек уже адаптировался, организовал свой образ жизни в соответствии с новыми для себя условиями.
Существует и второе объяснение поведения тех, кто отказывается верить в COVID-19 или не признает его опасность. Романова отметила, что у каждого человека есть стадии психологического взросления.
У кого-то физический возраст соответствует его психологическому — такие люди ведут себя как взрослые.
Для них характерна ответственность за свой выбор не только перед собой, но и перед окружающими, а также воля и умение жить по правилам.
А кто-то остается на такой стадии психологического взросления, которая характерна для подростков. Для них это бунт, сопротивление, нарушение всех существующих правил. Это, наверное, те люди, которых мы видим в парках, в лесу на шашлыках
По информации на 6 мая, в России выявили 15 929 случаев заражения коронавирусом. Из них за все время эпидемии в стране 1537 человек скончались, еще 21 327 пациентов выздоровели.
Загрузка...
