12 апреля 2021 г.
«Здоровье считается одним из прав человека, непременной составляющей благополучия, глобальным общественным благом и вопросом социальной справедливости и равенства… Все большее признание завоевывает трактовка здоровья как одного из ключевых факторов экономического процветания общества знаний», – гласит Стратегическое руководство в интересах здоровья Всемирной организации здравоохранения.
Немного истории… Еще в 1949 году первый космический медик Владимир Яздовский начал проводить медико-биологические исследования на мышах, кроликах, затем – на собаках.
Первый успешный полет собак состоялся 22 июля 1951 года: на геофизических ракетах Р-2А на высоту 100 км слетали и благополучно вернулись Цыган и Дезик.
За подготовку этого полета Владимир Яздовский и его коллеги получили Сталинскую премию.
Потом были известные полеты Лайки на 2-м искусственном спутнике Земли – 3 ноября 1957 года, Белки и Стрелки – 19 августа 1960 года. В этих полетах были испытаны скафандры, катапультные тележки и комплексы жизнеобеспечения, проводились следующие наблюдения: регистрация ЭКГ, артериального давления, частоты дыхания, температуры тела, двигательной активности у собак.
«Вы запомните, когда готовился полет Юрия Гагарина, ракета была испытана, спутник уже в космосе побывал. И знаете, что было главным? Чтобы человек оттуда вернулся живым. Вы это запомните!» – скажет Владимир Яздовский.
И тогда он подготовил заключение о возможности отправки человека в космос.
Участие в отборе, подготовке и медицинском сопровождении полетов первых покорителей космоса поручили Военно-воздушным силам СССР, а непосредственно – группе специалистов Центрального военного научно-исследовательского авиационного госпиталя (ЦВНИАГ). В космонавты выбирали военных летчиков-истребителей в возрасте до 35 лет, рост до 175 см, вес – до 75 кг (по другим данным: возраст до 30 лет, рост до 170 см, вес до 70 кг).
Кандидатов в космонавты, отобранных комиссией в летных частях, вызывали в Москву для прохождения медкомиссии человек по двадцать.
С каждым днем группа претендентов на космический полет уменьшалась, потому что наиболее жесткие требования к будущим космонавтам предъявлялись именно медиками.
Причем состояние здоровья являлось тем фактором, по которому определялась возможность отправки того или иного летчика в космос (трое в дальнейшем были отчислены по здоровью).
Полковник медицинской службы Евгений Карпов – первый начальник Центра подготовки космонавтов (ЦПК), разработавший правила и методики медицинского отбора космонавтов.
Сейчас ЦПК официально именуется Федеральным государственным бюджетным учреждением «Научно-исследовательский испытательный центр подготовки космонавтов имени Ю.А. Гагарина».
Приказом главкома Военно-воздушных сил (ВВС) главного маршала авиации Константина Вершинина была утверждена организационно-штатная структура Центра подготовки космонавтов: 20 кандидатов в космонавты, 70 военнослужащих и 99 рабочих и служащих.
Первый отряд космонавтов СССР был сформирован в марте 1960 года. Официальное наименование отряда – «1960: группа ВВС № 1».
Космическая медицина имеет дело с абсолютно здоровыми пациентами, она является частью космической биологии и изучает влияние различных внеземных факторов на нормальный организм.
Исследования ведутся в двух направлениях: во-первых, это имитация космического полета, его влияния на организм. Производится отбор и тренировка космонавтов.
Медики имеют самое непосредственное отношение к созданию комфортабельной кабины с необходимым микроклиматом в ней, к пошиву космических костюмов, к космической кулинарии и к прочим, казалось бы, не совсем медицинским делам.
Второе направление исследований – непосредственное наблюдение за людьми (космонавтами) во время их полетов.
Космические медики отличаются от обычных врачей прежде всего своей тысячекилометровой удаленностью от пациента. Длительное пребывание в невесомости не проходит бесследно.
Мышцы атрофируются, тело становится неуправляемым. Сбой в обменных процессах и работе сердечно-сосудистой системы и т. д.
…Что думают по этому поводу студенты педиатрического факультета Белорусского государственного медицинского университета?
– Как писал Маршал Советского Союза Г.К. Жуков: «…В условиях большой войны достижение побед над врагом зависит в немалой степени и от успешной работы военно-медицинской службы, особенно военно-полевых хирургов». Опыт Великой Отечественной войны подтвердил справедливость этих слов.
Но к концу 50-х годов ХХ века появилось еще одно направление развития медицины – космос. 60 лет назад его «плодом» стал полет первого человека в космическое пространство. Сколько опытов и экспериментов было проведено вместе медицинскими работниками и учеными из других сфер, чтобы осуществить такую сложнейшую операцию.
В настоящее время полет человека на МКС является рядовым событием, но человечество поставило новые цели: колонизировать не только единственный спутник Земли – Луну, но и осуществить высадку человека на Марс. Без медицины, шагающей в ногу с передовыми научными технологиями, осуществить данную мечту просто невозможно.
(Владимир Снопков, студент 6-го курса педиатрического факультета)
– Космическая медицина – это система научных знаний и практической деятельности, целью которой является укрепление и сохранение здоровья, продление жизни людей, предупреждение и лечение болезней человека в экстремальных условиях космического полета. Все области знаний, используемые в «земной» медицине, находят отражение и в космической медицине.
Это в первую очередь физиология, гигиена и санитария, радиобиология, другие. Космическая медицина является важным элементом практики пилотируемой космонавтики, во многом определяющим состояние и перспективы освоения человеком космического пространства. Еще до запуска в космос Юрия Гагарина было очевидно, что во время полета человек испытывает колоссальные нагрузки.
Длительное ограничение мышечной активности может привести к нарушениям в работе сердечно-сосудистой и дыхательной систем, а также оказать негативное воздействие на иммунитет человека. Именно поэтому специалистами уделяется большое внимание разработке системы активной и пассивной профилактики.
А по возвращении на Землю космонавту необходима реабилитация с привлечением специальных разработок, которые изобретаются и улучшаются по сей день.
(Мария Завадская, студентка 3-го курса педиатрического факультета)
– Развитие космической медицины на территории Беларуси началось еще в советский период. Толчком к массовым исследованиям в данной области послужил полет Юрия Гагарина в космос.
Успешное возвращение на Землю после двух часов в невесомости ясно показало перспективность этой малоизученной отрасли медицины. Исследование аспектов физиологии организма позволило человеку обеспечить комфортное и безопасное пребывание в космосе.
Сегодня же достижения космической медицины находят широкое применение для лечения людей на Земле.
Современные методики помогают пациентам с заболеваниями опорно-двигательной, сердечно-сосудистой систем, а также нейрогенными болями различной этиологии. Усовершенствование космических технологий способно совершить прорыв в лечении и диагностике всевозможных заболеваний и вывести медицину на новый уровень развития.
(Полина Шевердак, студентка 2-го курса педиатрического факультета)
…Настоящее и будущее – за космической медициной! В космическую медицину «входят» почти все медицинские и биологические науки. Она самая молодая, но одна из наиболее всеобъемлющих. Будущее – за космической медициной, медициной здоровых людей. Ведь здоровые люди – это тоже космическое достижение.
Все, что делается для освоения космоса, в конечном счете приводит к улучшению жизни людей на Земле.
Оксана Боговец, заместитель декана по воспитательной работе педиатрического факультета БГМУ, фото из открытых источников
Поделитесь
Космическая медицина оказалась под угрозой развала — МК
На днях в редакцию попали документы, свидетельствующие о том, что уже год, как уважаемая медицинская организация — Федеральное медико-биологическое агентство (ФМБА) пытается «уговорить» Роскосмос отдать ей главенство во всех вопросах, связанных с медико-биологическим обеспечением космических полетов, ну и, конечно, финансирование этих проектов на ближайшие 10 лет. Только — внимание! — для начала агентству надо отстроить институт и развернуть сеть необходимых лабораторий… «Включение стройки в Федеральную целевую программу обеспечит стабильное финансирование, что позволит обеспечить своевременный ввод в эксплуатацию уникального узкоспециального объекта, необходимого для развития и совершенствования системы медобеспечения пилотируемых космических полетов», — написано в заявке на участие в космической программе.
При этом энтузиасты как бы закрывают глаза на то, что в стране уже есть и уникальный, и узкоспециализированный институт, и слаженная, успешно работающая больше 30 лет система медико-биологического сопровождения космических полетов. И — вот открытие-то! — строить ничего не надо, все давно построено!
***
Отправив когда-то первой человека в космос, наша страна до сих пор остается лидером в деле отбора и подготовки людей для орбитальных полетов и медико-биологического обеспечения самих полетов. К нам едут советоваться, с ними заключают многомиллионные контракты американские, европейские, японские космические агентства.
Медицинская укладка российского космонавта. Олег Волошин
Больше 10 лет я пишу о космической медицине и знаю, что отбором, подготовкой к полету и реабилитацией после полета занимается подразделение Роскосмоса «Центр подготовки космонавтов им. Ю.А.Гагарина» в Звездном городке.
Государственный научный центр «Институт медико-биологических проблем РАН» с 1963 года обеспечивает самочувствие космонавтов во время полета и также участвует в послеполетной реабилитации. Кто тренирует вестибулярный аппарат космонавтов на земле? ЦПК.
Чьи беговые дорожки работают в российском сегменте МКС? Разработки конструкторов ИМБП. Кто создал для космонавтов костюм «Пингвин» и брюки, создающие в невесомости имитацию пребывания на Земле? ИМБП. В чем в чем, но в вопросе медико-биологического сопровождения космонавтов школе ИМБП и ЦПК нет равных в мире.
В то время как американцы только собираются в марте совершить первый годовой полет на космическую станцию, для наших он будет уже четвертым! Мало того, мы летали и больше года — рекорд врача из ИМБП РАН Валерия Полякова в 437 суток еще не побил никто.
По времени он почти долетел «до Марса» и вернулся обратно, доказав, что при совершенной системе тренировок, разработанной российскими космическими медиками, такие полеты вполне осуществимы. И это было в далеком 1994 году!
Исследование воздействия невесомости на костно-мышечный каркас в иммерсионной ванне. Олег Волошин
Говорить о делах и планах медиков и биологов можно бесконечно, вспоминая и прогремевший на весь мир эксперимент по длительной изоляции «Марс-500», и совершенно фантастические на первый взгляд идеи защиты корабля от космической радиации при помощи искусственного магнитного поля. Таким образом, ученые убили бы сразу двух зайцев, защитив от вредных космических лучей и гипомагнитной среды в далеком космосе.
Один из этапов эксперимента «Марс-500» проходил на «красной планете», в ИМБП Олег Волошин
И вот на фоне всего этого изобилия работающих программ, разработок и идей (многие из которых не пропадают в ожидании космических полетов, а уже служат для лечения людей на Земле) еще в январе прошлого года вдруг поступил неожиданный амбициозный запрос руководителю Роскосмоса (им был тогда еще Олег Остапенко).
«В связи с формированием Федеральной космической программы на 2016–2025 годы направляю Вам заявку на реализацию инвестпроекта…
Главным результатом проекта является создание экспериментально-технической базы НИИ космической медицины ФНКЦ ФМБА России со специальными стендами и оборудованием, позволяющими проводить исследования на мировом уровне в области космической медицины», — пишет замруководителя ФМБА В.Рогожников.
В приложении говорится о том, что «успехи космонавтики были бы невозможны без интенсивного развития космической медицины», а потому ФМБА просит 956,9 миллиона рублей, 253,1 из которых пошли бы на строительно-монтажные работы, 476,3 — на приобретение оборудования, остальные 76,9 — на «прочие затраты»…
Центрифуга короткого радиуса действия для имитации гравитации. Олег Волошин
Было бы несправедливо не упомянуть, что медико-биологическое агентство тоже участвует в системе организации полетов.
Но его функция ограничивается исключительно медико-санитарными вопросами: проверить, нет ли инфекционных больных в окрестностях стартового комплекса, предупредить попадание заразы на космодром, обеспечить необходимыми средствами на случай нештатных ситуаций во время старта и посадки, быть готовыми госпитализировать пострадавших после пожара и так далее.
К работе во время полета специалисты ФМБА никогда не привлекались. А это совсем другая специализация, и без опыта тут далеко не уедешь. Но, похоже, продвижение российской космической медицины и не ставится во главу угла в данном случае. Главное — стройка, миллиард рублей…
Космонавт Сергей Волков в комбинезоне «Пингвин». Фото предоставлено архивом ИМБП
Не исключено, что предложение от ФМБА было сделано в расчете на то, что руководство Роскосмоса, которое в последнее время меняется каждые год-два, не очень хорошо разбирается в медико-биологических вопросах подготовки пилотируемых полетов. Но тогда, согласно элементарной логике, глава должен был проконсультироваться с теми, кто в курсе дела, с медиками и космонавтами.
Эксперимент «Марс-500». Ревизия медицинских препаратов. Фото предоставлено архивом ИМБП
В Роскосмосе нам ответили, что консультации были. Все предложения специалистов учтены. Но оказалось, что история на этом не закончилась. Проект был немного подработан, и уже в сентябре прошлого года на совещании у первого заместителя руководителя Роскосмоса Владимира Иванова было предложено включить его как инвестиционное мероприятие ФЦКП до 2025 года.
Спутник «Бион-М» Олег Волошин
Что же получается? С трибуны люди говорят, что надо экономить деньги, урезать свои аппетиты, сыплются угрозы тем, кто этого не понимает, вспоминают родственников…
И одновременно те же деятели решают в ущерб государству профинансировать проект, дублирующий уже имеющуюся систему. В декабре 2014 года свои рекомендации утвердить стройку дает некий проектный институт «ИПРОМАШПРОМ», строительная контора.
А как же все-таки мнение медиков из ЦПК и ИМБП? Похоже, если Роскосмос и советовался, то точно не с ними, а с санитарами.
Чем все это в итоге закончится, никто не знает (в Роскосмосе ответили, что судьба данного проекта пока не решена) Говорят, что нынешний глава Игорь Комаров, который встал у руля уже после всей вышеперечисленной переписки, наложил годовой мораторий на все возможные изменения юрлиц и компетенций предприятий в отрасли. Нужно время, чтобы как следует во всем разобраться. И хочется верить, что у Комарова это получится.
Международный экипаж эксперимента «Марс-500». Фото предоставлено архивом ИМБП
— Понимаете, специализация в космической медицине нужна обязательно, — сказал мне один из сотрудников ЦПК им. Гагарина. — Взять, к примеру, зрение. Редко у кого из космонавтов оно идеальное.
Определить отклонение могут и в ФМБА, и у нас, в ЦПК, но вот сказать, можно ли лететь с тем или иным отклонением от нормы, могут только у нас, где десятки лет проводились исследования этого вопроса. Понятно, что в ФМБА сейчас борются за место под солнцем, пытаясь перетянуть на себя все медицинские вопросы, касающиеся космонавтики.
Но думаю, что это не пойдет на пользу нашей пилотируемой космонавтике, не слишком удобно это и самому Роскосмосу, которому придется выделять деньги посторонней организации, относящейся к Минздраву. Ведь существует же своя медицина даже у железнодорожников, а уж у космонавтов и подавно должна быть своя система.
Думаю, что и в Америке есть клинические центры посильней нашего ФМБА, но при этом они не подминают под себя космическую медицину. В частности, в структуре NASA есть специальный отдел, он так и называется — Flight clinic. Его возглавляет человек, должность которого так и звучит: главврач NASA.
У нас такого нет, но за десятилетия в ЦПК им. Гагарина и ИМБП РАН накопился огромный опыт, родилась научная школа, которая во многом является образцом для подражания тем же американцам. Так зачем же ее рушить?
Валерий Поляков и Сергей Крикалев на станции «Мир». Подготовка к медицинскому эксперименту. Фото предоставлено архивом ИМБП
И ладно бы ФМБА предлагало что-то свое, оригинальное. Так нет ничего нового! «Передовыми» задачами инвестиционного проекта там называют «развертывание отдела экспериментальной гравитационной физиологии», «опытно-конструкторской лаборатории», «блока помещений для воздействия на человека моделированной невесомости». Все это, даже с подобными названиями, имеется и давно работает в ИМБП.
Космические медики уже готовы к исследованиям для подготовки человека к межпланетным полетам. Олег Волошин
Представим на минуту, что Роскосмос все-таки согласился с идеей ФМБА и выделил почти миллиард рублей на строительство.
Если сейчас начать строить новый институт, разворачивать отделы и блоки, то агентству понадобится как минимум года три на создание только инфраструктуры! Это значит, что сотрудники смогут непосредственно заняться делом только в 2018 году.
А это неминуемая гибель нашей космической медицины! Даже год-полтора задержки в работе сейчас чреваты катастрофическим отставанием от передовых космических держав, которые уже наступают нам на пятки. К примеру, в деле создания вращающихся капсул для имитации земного притяжения на борту.
Идея в том, что нахождение в такой капсуле в течение часа-двух может заменить на станции изнуряющие тренировки. Наш образец, который сейчас испытывают в ИМБП, пока лучше американского — он создает возможность космонавту менять положение при длительном вращении, отслеживает работу всех органов и систем организма.
«Не вложимся сейчас — потеряем первенство и уже не догоним никогда», — так говорят в Роскосмосе настоящие профессионалы. Тем же, кто, прочитав про капсулу искусственной гравитации, сочтет это бредом (мол, опять вы со своим Марсом) отвечу: пока в ИМБП РАН разрабатывают орбитальный вариант, наземный ее аналог уже лечит людей.
В стране уже несколько лет назад создано направление гравитационной медицины, и все благодаря космическим разработкам! Доказано, что пребывание в условиях повышенной гравитации, когда создается сила тяжести больше, чем на нашей планете, оказывает пользу при лечении сосудов нижних конечностей, ускоряет регенерацию костных тканей при переломах, есть эффективность и при вариантах гипертонической болезни.
Имитатор межпланетной станции, в которой проводился эксперимент «Марс-500». Олег Волошин
Высказать свое мнение о возможной назревающей перестройке в космическом медицинском блоке мы попросили Героя Советского Союза, Героя России, рекордсмена Земли по суммарному времени пребывания в космосе, ныне занимающего должность первого заместителя директора ЦНИИ машиностроения по пилотируемым программам Сергея КРИКАЛЕВА.
— В настоящее время в космической медицине сложилось некое равновесие, кооперация профессионалов, который четко выполняет свои функции: ЦПК — отбор и подготовку космонавтов к полету, ИМБП сопровождает сам полет, научные эксперименты, ФМБА отвечает за санитарные условия, — говорит Крикалев.
— Это как стол на трех ножках: подпилишь одну — стол упадет. Меня всегда настораживает, когда у нас любое хорошее дело пытаются подменить стройкой, будь то наукоград или институт, которые требуют очень больших затрат бюджетных средств.
Не проще ли было бы поддержать те объекты, которые давно и успешно работают?
К слову, сейчас в ИМБП уже готовится к сдаче новый красивый корпус, построенный, кстати, за счет инвестиционной деятельности Академии наук. Как мне рассказывали ранее в институте, этот корпус позиционируется для расширения работ по подготовке межпланетных полетов как центр с международным участием. Его поддерживают и Роскосмос, и РАН, и ФАНО.
По инициативе России создана международная группа с участием американского, немецкого, европейского и японского космических агентств. Это здание будет готово уже в этом году, и ИМБП нужно лишь дооснастить его необходимым оборудованием.
Дайте им не миллиард, а хотя бы несколько миллионов рублей, и отдача от зарубежных инвестиций и развития передовых технологий будет во сто раз больше.
Концепция пилотируемой космонавтики должна лечь в основу Федеральной космической программы с 2016 по 2025 годы, которую обещают подготовить уже в марте.
Основной документ еще не подписан, но потенциальные участники программы наметились, инвестиционная составляющая уже обсуждается.
Понятно, что многим хотелось бы получить финансирование, но немногие из них ратуют за сохранение приоритета России с минимизацией затрат. Похоже, приближается момент истины.
Замглавы ФМБА: космическая медицина должна опережать другие отрасли в космонавтике
БАЙКОНУР /Казахстан/, 6 июня. /ТАСС/. Космическая медицина как отрасль должна развиваться с опережением всех других отраслей в космонавтике, чтобы человек был готов не только к дальним полетам, но и к постоянному присутствию на других планетах. Об этом ТАСС сказал заместитель руководителя Федерального медико-биологического агентства (ФМБА) Вячеслав Рогожников.
«Медики должны опережать инженеров по своим исследованиям. Потому что инженеры могут создать космический корабль, способный долететь до Марса, но человек не сможет перенести этот полет, если не найдут способы защиты от неблагоприятных космических факторов и не создадут не создадут необходимые системы жизнеобеспечения», — сказал он.
Именно поэтому, по словам Рогожникова, космонавтов будущего скоро будут отбирать в том числе на основе генетических показателей, например, по толерантности к радиации. «Мы уже способны это делать по генотипу.
К этому надо переходить, потому что если мы как Китай или как Япония, примем решение, что будем делать постоянное поселение на Луне, то неоправданно дорого будет каждый месяц менять космонавтов, которые будут работать на этой станции», — пояснил замглавы ФМБА.
Он также напомнил, что сейчас космонавты исследуют ближний космос — 200-400 км от поверхности Земли. На более дальних расстояниях излучение в десятки раз выше.
«Для того, чтобы пойти на Марс, нам необходимо преодолеть этот радиационный пояс, поэтому космонавт должен быть защищен и медикаментами, и иметь индивидуальную толерантность, и техническая защита должна быть.
Поэтому мы, конечно, должны эксперименты на опережение делать», — пояснил Рогожников.
Требования к здоровью космонавтов стали более лояльными
Замглавы ФМБА отметил, что требования к уровню здоровья космонавтов в последние годы стали более лояльными, так как для полетов теперь отбирают в том числе научных работников, проводящих эксперименты на Международной космической станции.
«Мы сегодня отбираем для полетов конструкторов, специалистов технических вузов, биологов, врачей. Уровень здоровья совсем другой в сравнении, например, с летчиком-истребителем, но нас сейчас больше интересуют конструкторы, испытатели — научные работники. Филологи не нужны, но это пока», — сказал собеседник агентства.
Он напомнил, что на заре развития космонавтики условия отбора по уровню здоровья были достаточно жесткими. Космонавтов набирали изх летчиков, преимущественно пилотировавших реактивные истребители, то есть привыкших к перегрузкам и имевших хорошую скорость реакции.
Сейчас, несмотря на некоторые послабления и допуски, космонавт перед первым полетом проходит через восемь-девять лет напряженной подготовки, в том числе летной, парашютной, медицинской и другой, отметил замглавы ФМБА.
«Не все выдерживают: очень много ограничений даже в бытовом плане плюс постоянный контроль медиков.
При этом восемь-девять лет подготовки не дают гарантий, что человек полетит», — пояснил Рогожников, отметив, что человек может сойти с дистанции в любой момент по самым разным причинам, таким как проявление хронического заболевания, серьезная травма, психологическое напряжение.
Старт пилотируемого корабля «Союз МС-09» запланирован на 6 июня в 14:12 мск с первой стартовой площадки («Гагаринский старт») космодрома Байконур. В составе экипажа на МКС отправятся российский космонавт, командир экипажа Сергей Прокопьев, астронавт NASA Серена Ауньон и представитель Европейского космического агентства (ESA) Александер Герст (Германия).
В период долговременной экспедиции МКС-56/57 будет проведено 55 научных исследований и экспериментов, в том числе по исследованию физико-химических процессов и материалов в условиях космоса, космической биологии и биотехнологии, технологиям освоения космического пространства и другие.
Путь к звёздам: космическая медицина
Всемирный день авиации и космонавтики, который отмечается каждый год 12 апреля, по традиции, празднуют не только те, кто непосредственно поднимается в небо: это особая дата и для врачей – представителей космической медицины.
Кого не берут в космонавты?
Требования к здоровью космонавтов более чем строги. А тогда, в 1961-м, перед стартом Юрия Гагарина, когда человека отправляли, по сути, в неизвестность, здоровье кандидатов на полёт в космос проверялось с особой тщательностью, «с запасом прочности».
Будущих космонавтов отбирали в авиационных полках среди лётчиков. Медкомиссия отбирала лучших из лучших, к концу 1959 года их осталось двадцать человек.
Помимо здоровья, важная роль отводилась и габаритам будущих космолётчиков: первые космические корабли не отличались просторной капсулой, в которой стартовали космические первопроходцы.
Так, Борис Волынов оказался широковат, Георгий Шонин – слишком высок, Владимир Комаров вроде бы и числился лидером по теоретической подготовке, но у него обнаружили некую скрытую патологию сердечной деятельности.
В конечном итоге, космонавтом номер один стал Юрий Гагарин.
Из землян – в люди космоса
Сегодня при отборе кандидатов на полёт в космос их здоровье по-прежнему стоит на первом месте. У кого-то подготовка к старту занимает три-четыре года, у кого-то больше. Рекорд по этому показателю принадлежит Валерию Полякову и Сергею Ревину: каждый из них готовился к исполнению заветной мечты по 16 лет.
Медико-биологическая подготовка предполагает не только идеальное состояние физического здоровья кандидатов в космонавты, ничуть не меньше внимания уделяется и психологическому состоянию человека: важно, чтобы он был готов к любым внештатным ситуациям.
Чего стоят хотя бы прыжки с парашютом. Будущий космонавт покидает борт самолёта на высоте более четырёх километров, и в ходе свободного падения до 1500 метров ему надо решить несколько задач, записанных на планшете, к тому же сделать короткий репортаж о своих ощущениях. Так кандидатов учат преодолевать страх, концентрироваться на выполнении поставленной задачи.
Никакой романтики! Что происходит с организмом человека в космосе?
Главная проблема для человека на орбите – отсутствие гравитации. Это к слову о том, как невесомость влияет на организм человека. Она оказывает воздействие на внутреннее ухо, от работы которого зависят и наше чувство равновесия, и координация движения, и ориентация в пространстве. Большинство космонавтов не раз жаловались на тошноту и рвоту в условиях отсутствия земного притяжения.
Кроме того, без земного притяжения снижается масса мышц и костей, начинает деградировать тело человека в целом, в том числе, и сердечная мышца.
Чтобы поддерживать во время полёта физическую форму, космонавты каждый день уделяют не меньше часа специальной кардиотренировке и столько же – силовым упражнениям, прежде всего – занятиям на беговой дорожке.
Кто поможет космонавту на орбите?
В своё время я вытащил свой счастливый журналистский билет: мне довелось сделать серию репортажей из Центра подготовки космонавтов в Звёздном городке, а позже я до самого старта ракеты общался с экипажами на Байконуре. То был исторический полёт: впервые с нашими ребятами летел американец, Норман Эрл Тагард.
За сутки до старта, общаясь с командиром экипажа Владимиром Дежуровым, я вдруг заметил странное: человек вроде бы и в глаза мне смотрел, а такое было ощущение, что – сквозь меня, куда-то очень далеко. Я рассказал об этом доктору Савину.
– Это нормально, – ответил он, – просто они уже там – уже «летают».
Запомнился бортинженер Геннадий Михайлович Стрекалов – весёлый, никогда неунывающий человек. На мой вопрос, сколько у него полётов в космос, с улыбкой ответил: «Четыре с половиной». Оказывается, предыдущий старт с его участием оказался аварийным: ракета загорелась на земле, экипаж катапультировался в спускаемом аппарате и благополучно приземлился с парашютом.
Провожая тогда экипаж в космос, я ещё не знал, сколько хлопот доставит медикам пустяковая, казалось бы, царапина, полученная Стрекаловым на орбите. Геннадий Михайлович получил её при ремонте душевой кабинки. Через два дня руку разнесло, рана покраснела.
Почти месяц врачи на земле ежедневно собирали консилиум, чтобы поставить диагноз (предполагали даже рожистое воспаление) и вылечить бортинженера. Несмотря на эти неприятности, Стрекалов в том полёте трижды выходил в открытый космос.
– А вот насморк на орбите лечится в два счёта, – признавался мне на Байконуре Николай Бударин из дублирующего экипажа.
– Как насморк? Откуда?
– Так ведь там вентиляторы постоянно работают, смешивают воздух (к слову, довольно шумные, космонавтам приходится использовать беруши, а у некоторых даже происходит нарушение слуха – прим. — И.Ч.).
Вот от них и насморк. Подлетишь к задраенному, обращённому к солнцу, иллюминатору, зажмуришься и буквально на несколько секунд откроешь «окошко», облучаясь чистым ультрафиолетом. Как рукой снимало.
А вообще, в любом космическом полёте в распоряжении космонавтов есть и средства реанимационной помощи, и дыхательная аппаратура, и дефибриллятор, которыми все члены экипажей умеют пользоваться.
Тем не менее, известны случаи досрочного прекращения полёта в связи с резким ухудшением здоровья космонавтов. Так, экипаж не смог справиться «своими средствами» с воспалительным заболеванием командира Владимира Васютина, всех вернули на землю через два месяца, хотя полёт был запланирован на полгода.
Сильнейшие головные боли, потеря аппетита, несколько суток без сна – всё это случилось с Виталием Жолобовым. Тоже досрочное возвращение. Отклонения в работе сердца не позволили завершить задание и бортинженеру Александру Лавейкину.
Ничто в этом мире не проходит бесследно… Чем опасны полёты в космос?
Самая главная опасность таких полётов – они очень заметно влияют на иммунную систему человека. Эксперименты с животными показали, что в условиях отсутствия гравитации они становятся заметно более уязвимыми для многих болезней.
Влияет полёт в космос и на зрение. Недавние исследования с помощью МРТ-сканеров учёных Техасского Университета показали, что две трети астронавтов после полётов получали отклонения от нормы в этом отношении.
Когда проведение магнитно-резонансной томографии противопоказано? Читать далее
Космическая радиация, проходящая через мозг человека – тоже далеко не подарок. Космонавты не раз рассказывали о каких-то ярких вспышках света перед глазами.
- Словом, насколько ближе ни стал для нас космос после полёта Юрия Гагарина, он остаётся таким же таинственным, малоизведанным и по-прежнему опасным.
- Игорь Чичинов
- Возможно вас заинтересуют:
Смех – дело серьёзное! Кому поможет весёлое лекарство?
Комедия, трагедия, водевиль? Как использовать театр вместо таблеток?
Нобелевский лауреат без аттестата о среднем образовании: Рентген как имя собственное
Медицина космического уровня
Специалисты России и США совместно разработают стандарты медицинского обеспечения людей в дальнем космосе. Двусторонняя комиссия начнет работу в конце 2018 года.
За основу будут взяты нормы, которые сейчас применяются на Международной космической станции (МКС).
Главная задача проекта — выявить угрозы для экипажа будущей окололунной станции Deep Space Gateway, в первую очередь радиационные.
О создании группы представители Института медико-биологических проблем (ИМБП) РАН и подразделения NASA Human Research Program договорились на ежегодном совещании российско-американской совместной рабочей группы (СРГ) по исследованиям в области космической биомедицины и биологии. Как рассказали «Известиям» в ИМБП РАН, решение принято в декабре на встрече СРГ в Москве.
— В рамках СРГ мы договорились создать совместную комиссию по медико-биологической части лунной программы, — рассказал «Известиям» директор ИМБП Олег Орлов. — Решение было принято и внесено в двусторонний протокол. Комиссия начнет работать по завершении следующего заседания СРГ в Москве в конце 2018 года.
Соглашение о строительстве станции Deep Space Gateway на орбите Луны было подписано госкорпорацией «Роскосмос» и NASA в сентябре 2017 года. Предполагается направлять к ней многомесячные экспедиции.
В NASA «Известиям» подтвердили факт переговоров о формировании новой структуры.
— Мы ведем переговоры с партнерами по исследованию жизни человека в космосе, — сообщили в NASA. — Оформление документов о создании совместной биомедицинской комиссии по Deep Space Gateway еще не завершено.
На борту будущей станции люди впервые в истории будут длительное время работать за пределами радиационного пояса Земли. При этом у экипажа не окажется возможности срочного возврата на Землю при нештатной ситуации. В связи с этим российско-американская комиссия должна выработать требования к защите от космического излучения, оценить допустимые сроки пребывания человека на орбите Луны.
Планируется адаптировать для длительных экспедиций к Луне используемые на Международной космической станции средства медицинского обеспечения и стандарты безопасности.
По словам научного руководителя Института космической политики Ивана Моисеева, комиссия должна определить меры защиты экипажа в дальнем космосе от космического излучения (солнечного и исходящего из других звездных систем) и других воздействий.
— Это вопрос неисследованный. Никто не может сказать, какую защиту требуется поставить на космический корабль для долговременного нахождения за пределами радиационных поясов, — рассказал Иван Моисеев. — МКС летает ниже их уровня.
Внутри самих поясов долго находиться нельзя, слишком высок уровень радиации. А выше их — неисследованная зона, для которой нет нормативов. Медицинская группа должна указать, сколько человек может пребывать на станции, с какой защитой.
Пока не решены эти вопросы, нет смысла проектировать Deep Space Gateway.
Российско-американская СРГ по космической биологии и медицине была сформирована в 1971 году.
Сегодня это орган «Роскосмоса», Российской академии наук и NASA, ответственный за координацию разработок в области космической медицины и биологии, а также клинических исследований.
СРГ принимала непосредственное участие в организации и проведении совместных проектов «Союз–Аполлон», «Мир–Шаттл», обеспечении медико-биологического сотрудничества на МКС и американских экспериментов на российских спутниках «Бион» и «Фотон».
Илья Рукавишников. О космической медицине и невесомости в лаборатории
– Чем занимается Институт медико-биологических проблем?
– В начале семидесятых годов прошлого века, когда Институт был основан, перед ним стояла задача разработать средства и методы, которые обеспечат человеку возможность нормально переносить длительные космические полеты.
Нужно было досконально исследовать, может ли человек в принципе полететь в космос, а также выяснить, какие факторы могли бы помешать благополучному завершению миссии.
Можно сказать, у нас была идеалистичная цель: нужно было находить причины, почему человек должен полететь на другие планеты, и способы, как это сделать.
С тех пор спектр задач, с которыми мы работаем, существенно расширился.
У нас есть лаборатории, которые занимаются фундаментальными исследованиями в области физиологии и воздействия невесомости на человека, есть микробиологические и биохимические лаборатории, есть лаборатории, где разрабатывают средства профилактики негативного воздействия невесомости. Вся работа построена на взаимодействии различных отделов и различных специалистов — врачей, инженеров, математиков, биологов.
– На чем специализируется лаборатория, в которой работаете вы?
– Наша лаборатория входит в состав отдела «Медицинское сопровождение космических полетов». Как и следует из этого названия, мы занимаемся медицинским сопровождением пилотируемых полетов. Мы ищем новые методы и медицинские технологии.
Одна из важнейших задач, стоящих перед нами, — разработать оптимальные и понятные схемы действий в экстренных ситуациях, чтобы в случае болезни или травмы одного из членов экипажа он сам или его коллеги сумели оказать необходимую помощь.
Мы также сопровождаем космонавтов во время запуска и встречаем на месте приземления. Перед стартом или после посадки мы проводим медицинские обследования участников запуска и при необходимости оказываем им помощь.
Наши сотрудники (и я в том числе) часто выезжают в Казахстан к космодрому «Байконур» для участия в составах авиационной поисково-спасательной группы, которая занимается поиском космонавтов.
Кроме того, врачи нашей лаборатории проводят эксперименты, собирая научные данные, которые можно будет использовать в дальнейшей работе, и контролируя здоровье испытуемых.
– Чем занимаетесь именно вы?
– Я сопровождаю космонавтов перед полетом и встречаю их, разрабатываю новые средства и адаптирую уже имеющиеся технологии для того, чтобы космонавты без труда могли пользоваться ими во время полета.
Я также принимаю активное участие в нескольких космических экспериментах. В мои обязанности входит составление медицинской программы исследования, подбор бригады и организация медицинского сопровождения.
– Какие эксперименты проводят в лаборатории?
– Например, эксперимент «Марс-500» имитировал полет к Марсу — «космонавты» более года провели в изоляции в замкнутом пространстве. Сейчас у нас идет эксперимент под названием «Альгометрия» — мы изучаем, как у людей меняется болевой порог в условиях невесомости.
В дальнейшем эта информация поможет разработать оптимальные схемы обезболивания для космонавтов на борту.
Мы проводим опыты с сухой иммерсией — своеобразной моделью невесомости. Эксперимент проходит в большой ванной, наполненной водой.
Поверх воды натягивают пленку, затем на эту пленку помещают испытателя, который находится в подвешенном состоянии. Модель позволяет воспроизвести основные физиологические факторы, с которыми сталкивается человек в невесомости.
Такие эксперименты могут длиться различное время: от нескольких недель (для изучения длительных последствий невесомости) до шести часов — для выяснения изменений, которые происходят в первые же часы.
В ближайшем будущем мы собираемся исследовать гипокинезию — недостаточную двигательную активность. Испытуемые будут лежать без движения, при этом их тело будет находиться под небольшим углом: голова немного ниже ног. Тем самым мы сымитируем некоторые факторы космического полета и посмотрим, как они влияют на организм.
– Участвуют ли врачи в космических полетах?
– Да, у нас есть сотрудники, которые активно летают в космос. И если раньше у нас был специальный отряд испытателей, то сейчас любой желающий может подать заявку и попытать счастья.
Например, в одном из первых экипажей, отправившихся в космос, участвовал Борис Егоров — врач из нашего института. А другой наш коллега, Валерий Поляков, поставил рекорд по продолжительности пребывания в невесомости — больше года он провел на станции «Мир».
Тогда Поляков доказал, что даже после столь длительного пребывания в невесомости можно вернуться с хорошим самочувствием. Это означало, что перелет к Марсу возможен.
Сейчас к полету готовится очередной наш сотрудник — врач и биолог Сергей Рязанский.
Ему предстоит провести на орбите серию экспериментов.
– Как вы попали в космическую медицину?
– Можно сказать, случайно. По образованию я врач, по специальности — хирург. Через знакомых я узнал, что в Институт медико-биологических проблем требуется врач и, поскольку тема космоса всегда была мне интересна, я пришел туда работать.
А уже на второй день я отправился в полуторанедельную экспедицию — сначала на запуск космического экипажа, а потом — на его встречу. В свою первую рабочую командировку я сопровождал космического туриста Ги Лалиберте, владельца Цирка Дю Солей.
– Какое образование нужно получить, чтобы заниматься космической медициной?
– Большинство людей сперва оканчивают медицинский университет по специальности «Лечебное дело», а затем поступают к нам в аспирантуру на специальность «Авиационная, космическая и морская медицина», которая изучает воздействие различных факторов на организм в экстремальных условиях.
Аналогичная кафедра есть также в Первом Московском государственном медицинском университете им. И.М. Сеченова, а также в Российской медицинской академии непрерывного профессионального образования.
Во время учебы аспиранты получают навыки, позволяющие им работать в области космической медицины в нашем Институте или в другом месте, например, в Центре подготовки космонавтов.
– На какие предметы стоит делать упор старшеклассникам, которые хотят заниматься космической медициной?
– В первую очередь, на естественнонаучные специальности — химию, физику, а также математику. Кроме того, нужен английский и русский языки — чтобы быть в курсе последних научных работ и уметь красиво излагать свои мысли.
– Какие компетенции нужны для работы в космической медицине?
– Думаю, у человека, который хочет трудиться в этой области, должна быть природная любознательность. Было бы хорошо, если бы он не просто запоминал факты, но старался выяснять механизмы, которые скрыты за ними.
– Сколько получают специалисты в космической медицине?
– Их зарплата состоит из нескольких частей. Эти специалисты получают ставку научного сотрудника — 15–17 тысяч.
За наличие научной степени к зарплате дают надбавку. Существуют надбавки за научные статьи — это может быть и 40, и 50 тысяч.
Получается, что верхний потолок ограничен только возможностями и усердием самого человека.
– От чего может устать врач, работающий в космической медицине?
– Можно просто устать от обилия работы и частых перелетов.
Например, случалось, что мы летели на посадку экипажа, не досыпали, встречали космонавтов, а затем отправлялись в обратный путь и две недели находились в Центре подготовки космонавтов, проводя различные эксперименты.
На вторую неделю я начинал чувствовать утомление, хотелось отдохнуть.
Кроме того, утомляет обилие отчетов. Чтобы провести какое-то исследование или поехать в экспедицию, приходится заполнять множество бумаг.
– Куда может пойти работать специалист по космической медицине, решивший заняться чем-то новым?
– Люди не часто уходят от нас — все-таки у нас нет каждодневной рутины, свойственной некоторым специальностям. Эксперименты сменяют друг друга, и можно периодически менять направления своих научных изысканий.
Впрочем, бывали и люди, которые решали сменить сферу деятельности. Они возвращались к классической лечебной практике либо меняли лаборатории и из космической медицины уходили заниматься, например, физиологией.
– Будут ли востребованы специалисты по космической медицине в ближайшем будущем?
– Это зависит от того, как космическая медицина станет развиваться дальше: будет ли врач входить в состав каждого экипажа, или мы будем стараться создать возможности для того, чтобы любой участник космического полета мог оказать своему коллеге или себе полноценную помощь. Например, за границей в крупных аэропортах можно увидеть автоматический дефибриллятор (прибор для электроимпульсной терапии нарушений сердечного ритма — прим. сайта), висящий на столбе. Он снабжен инструкцией, так что любой человек сможет его применить, если кому-то понадобится помощь.
Впрочем, даже если космонавтика будет развиваться по второму пути, медики все равно будут нужны. Просто их функционал немного изменится, и они будут заниматься, например, координацией медицинских систем на корабле или их улучшением.
– Что вы могли бы посоветовать почитать или посмотреть старшеклассникам, которые хотят больше узнать о космической медицине?
– Я бы рекомендовал посмотреть документальные фильмы, которые рассказывают о настоящих экспериментах, которые проводят различные организации.
Например, на YouTube-канале нашего Института размещены фильмы о наших исследованиях. Советую посмотреть и про годовой полет врача Полякова Валерия, проведшего огромное количество экспериментов и подготовшего такое количество экспериментальных данных, что мы до сих пор занимаемся их анализом.
А недавно я со своим ребенком пересматривал фильм «Увидеть Марс и не сойти с ума», в котором рассказывается об эксперименте, который проводился с 1967 по 1968 год в нашем Институте. Сергей Павлович Королев поставил задачу отработать возможности длительного полета человека к Марсу.
Корабль для полета был практически готов, и трое наших сотрудников — врач, биолог и инженер — провели год в изоляции в крохотном помещении. Участники эксперимента не просто должны были просидеть год в замкнутом пространстве, но и отработать свои профессиональные навыки.
Например, врач испытывал доступные на тот момент средства медицинского обеспечения, методы контроля состояния членов экипажа, забор крови, отбор биологических проб.
Загрузка...
